Медитация: мои 25 лет служения ООН

Но когда мы медитируем, у нас совершенно иная концепция Бога. Мы чувствуем, что Он прямо перед нами или внутри нас — внутри нашего тела, витала, ума, сердца и души — и наблюдает за нами. Поэтому нам не надо лететь на Небеса или бежать к Нему. Если мы медитируем одухотворенно, мы чувствуем, что Он одаривает нас всем, что нам нужно. В большинстве случаев мы чувствуем, что медитация может сделать все, что необходимо, быстрее, чем молитва или любой другой метод. С другой стороны, если наша молитва — это проявление интенсивного зова нашего сердца, тогда на достижение Бога не обязательно потребуется много времени. Во мгновение ока Он услышит нас и поможет нам. Так что молитва и медитация дополняют друг друга.

— 5 февраля 1982 г.

Вопрос: В равной ли мере важны молитва и медитация?

Шри Чинмой: Молитва и медитация легко могут идти рядом друг с другом. На Западе мы чаще слышим о молитве. На Востоке, особенно в Индии, мы больше знаем о медитации. Молитва и медитация должны идти вместе, так как они ведут нас к одному и тому же назначению. Но все же у них есть свои особенные качества и возможности. Когда мы одухотворенно молимся, мы чувствуем, как что-то внутри нас — назовем это внутренним зовом — вздымается все выше, выше и выше, пока не достигнет Стоп нашего Возлюбленного Всевышнего. Мы также чувствуем, что наш Небесный Отец, наш Вечный Отец, слушает нашу молитву или ждет, когда наш зов достигнет Его. Но когда мы медитируем, мы чувствуем, что Что-то или Кто-то приходит к нам Свыше, с высочайшего плана сознания. Абсолютный Господь нисходит для того, чтобы благословить нас и сказать нам, что мы должны делать.

Когда мы восходим в своей молитве, мы просим Бога даровать нам что-то особенное, что нам нужно от Него. Мы молимся: “Господь, дай мне, пожалуйста, Покой, Свет, Любовь, Радость”. Но когда мы погружаемся глубоко внутрь в своей медитации, Бог нисходит к нам и говорит, что Ему нужно от нас. Он говорит: “Я хочу, чтобы ты стал Моим избранным инструментом, Моим преданным инструментом. Я хочу, чтобы ты радовал Меня так, как Я того желаю. Я подарю тебе то, что, как Я чувствую, будет наилучшим для тебя, но и ты тоже должен порадовать Меня”. Мы молимся, потому что нуждаемся в Боге. Мы медитируем, потому что Бог нуждается в нас. Молитва и медитация идут вместе, они как две стороны одной и той же монеты.

— 5 августа 1982 г.

Вопрос: Не могли бы Вы объяснить, что такое созерцание и чем оно отличается от медитации?

Шри Чинмой: Давайте начнем с концентрации. Когда мы концентрируемся, мы, словно пронзающий луч, проникаем в самую глубину объекта, на котором концентрируемся. Но когда мы медитируем, мы входим в абсолютное безмолвие и становимся едиными с бесконечным простором. В концентрации мы фокусируем свое внимание на чем-то очень маленьком и проникаем в самую глубину объекта. В медитации мы медитируем на что-то очень просторное — такое, как безбрежное небо или глубокое море — и становимся одним целым с ним.

Созерцание — это высшая ступень. В созерцании мы не только входим во что-то и становимся единым целым с этим объектом, но и меняемся с ним местами — мы как будто играем в прятки. Когда мы созерцаем нашего Возлюбленного Всевышнего, мы видим Его лицом к лицу. В одно мгновение мы любим Бога всем своим сердцем и душой. В следующее мгновение мы сами становимся объектом созерцания, и Тот, кого мы обожали, сейчас смотрит на нас с нежностью, любовью и обожанием. В созерцании Бог-любящий становится неразделимо единым с Богом Всевышним Возлюбленным, и они оба снова и снова меняются ролями.

— 5 августа 1982 г.

Вопрос: Обязательно ли духовность следует рука об руку с молитвой и медитацией?

Шри Чинмой: Да, духовность действительно следует рука об руку с молитвой и медитацией. Духовность — это особенный предмет. Для того, чтобы быть хорошим учеником в духовности, человек должен упорно учиться, и к тому же особым образом. Молитва и медитация — вот предметы, которые человек должен изучать, чтобы стать хорошим учеником в духовной жизни. Молитва и медитация — это два наших хороших друга, которые все время помогают нам во внутренней жизни.